Родни Маркс направлялся от исследовательского здания к главной базе на станции Южного полюса Амундсена-Скотта, когда он почувствовал себя как-то странно.
Это не было обусловлено тем, с чем люди обычно сталкиваются, когда пытаются приспособиться к температуре -60°С и 24-часовым ночам антарктических зим. 32-летний астрофизик с трудом дышал. Вскоре его зрение поплыло. Он чувствовал себя крайне уставшим, поэтому рано лёг спать, надеясь восстановить силы и избавиться от таинственной болезни, которая мучила его.
Но сон не помогал. Вместо этого становилось только хуже — намного хуже. В 5:30 утра 12 мая 2000 года Маркс проснулся от тошноты. Его вырвало с кровью. В течение дня он трижды обращался к врачу станции Роберту Томпсону, и с каждым визитом его симптомы становились всё более мучительными. Боль жгла суставы и живот. Его глаза стали настолько чувствительными, что ему пришлось надеть солнцезащитные очки, хотя солнце не поднималось над базой уже несколько недель. По мере ухудшения физического состояния наблюдались изменения и в психике: он становился настолько взволнованным, что врач задавался вопросом, не является ли беспокойство причиной его симптомов.
Когда Маркс посещал врача в третий раз за день, у него возникла гипервентиляция лёгких. Томпсон ввёл ему антипсихотический препарат, чтобы успокоить. Маркс прилёг на спину, и его дыхание замедлилось. Неопытному наблюдателю могло показаться, что ему становится лучше.
Но на самом деле это не так. Вскоре после укола у Маркса произошла остановка сердца, и после 45 минут безуспешных попыток реанимировать пациента Томпсон объявил его мертвым в 6:45 вечера.
Как только борьба за его жизнь закончилась, 49 человек, проживавших на базе, столкнулись с новой проблемой: куда девать мёртвое тело в одном из самых отдалённых мест на Земле в то время года, когда было слишком холодно для посадки самолётов? Пройдут месяцы, прежде чем самолёт сможет забрать останки Маркса — и годы, прежде чем станет известно, что его убили.
Преступность и смерть в Антарктике
Смерть в Антарктике хотя и редко, но случается. В конце XIX и начале XX веков погибло много исследователей, которые стремились достичь Южного полюса, и потенциально сотни тел остаются замороженными во льдах. В современную эпоху люди в Антарктике погибают в основном в результате несчастных случаев. В 1965 году три учёных ехали на тракторе Muskeg через тундру, когда их транспортное средство внезапно упало в расщелину, убив всех на борту. В 1980 году повар станции Амундсена-Скотта, Кейси Джонс, умер, пытаясь выгрести снег из шахты в комнате вентиляционной системы, когда куча снега рухнула и раздавила его.
На континенте происходило и насилие. Согласно одной неподтверждённой истории, опубликованной в Canadian Geographic, учёный, работавший на российской станции «Восток» в 1959 году, сильно разозлился после проигрыша в шахматы и убил своего соперника топором. (После этого шахматы якобы были запрещены на российских базах в Антарктике.) Совсем недавно, в октябре 2018 года, российский учёный, работавший в Антарктике, предположительно ударил ножом своего коллегу после нервного срыва.
В некоторых из этих преступлений, возможно, большую роль сыграла сама обстановка. Учёные в Антарктике вынуждены месяцами жить в тесноте, контактируя с одной и той же группой людей. Связь с внешним миром ограничена, а прогуляться, чтобы избавить ум от мыслей – не всегда вариант ввиду погодных условий.
«Вы далеко от дома. Вы далеко от людей, которые формируют ваш привычный круг общения. Вы находитесь в изоляции с группой людей, которых вы не выбрали», – говорит Питер Суедфельд, психолог из Университета Британской Колумбии, который изучал влияние антарктической изоляции на ум.
Крайняя изоляция может соревноваться только с тем, что космонавты испытывают в космосе — на самом деле космические агентства проводят исследования в Антарктике для имитации своих долгосрочных миссий.
Помимо борьбы со скукой и клаустрофобией, исследователи в Антарктике вынуждены приспосабливаться к условиям постоянного дня или ночи. Когда чей-то циркадный ритм — биологическая система, управляемая 24-часовым днём — нарушается, негативные последствия сказываются как на теле, так и на психике. Согласно одному исследованию, люди с нарушенными циркадными циклами чаще проявляют агрессивное поведение.
«В таком окружении люди становятся раздражительными и чувствительными и обижаются на то, что в противном случае не сочли бы оскорбительным, — говорит Суедфельд. — Я думаю, это удивительно, что в Антарктике не наблюдается больше насилия».
Запоздалое вскрытие
Родни Маркс был хорошо знаком со стрессовыми факторами жизни в Антарктике, когда он подписал контракт на работу там с 1999 по 2000 год. Австралийский уроженец ранее зимовал на континенте с 1997 по 1998 год в рамках проекта Центра астрофизических исследований в Антарктике (ЦАИА) «Инфракрасный исследователь Южного полюса». Доктор Крис Мартин, один из исследователей, работавших над проектом с Марксом, сказал New Zealand Herald: «Родни так понравилось, что он захотел вернуться».
Во время своего второго пребывания он работал над «Проектом антарктического субмиллиметрового телескопа и удалённой обсерватории» в качестве исследователя Смитсоновской астрофизической обсерватории. Его работа состояла в сборе данных с помощью массивного инфракрасного телескопа и использовании его для улучшения условий наблюдения на Южном полюсе. Антарктика считается одним из лучших мест на Земле для изучения космоса, и его работа позволила астрономам сделать важные наблюдения.
Маркс очаровал коллег своим богемным стилем и дружелюбным характером. Он присоединился к местной группе, Fannypack and the Big Nancy Boys, и встречался со специалистом по техническому обслуживанию Соней Уолтер. Дэррин Шнайдер, единственный другой австралиец, который был на базе той зимой, и друг Марка, описал его в блоге следующим образом: «Его сдержанный юмор иногда неправильно интерпретировался здешними людьми, не привыкшими к нему. Однако он отличался рассудительным характером и добротой. Я много раз видел, как он сглаживал возникавшие недоразумения. Он также говорил или делал что-то приятное для того, кто переживал трудные времена».
Таким образом, когда он внезапно умер в мае, примерно через шесть месяцев после своего второго путешествия на полюс, это потрясло исследователей и технический персонал на станции Амундсена-Скотта. Врач станции Роберт Томпсон сказал коллегам молодого человека, что Маркс умер от неизвестных, но естественных причин, вероятно, от обширного сердечного приступа или инсульта. Поскольку работа Томпсона состояла в том, чтобы лечить живых пациентов, а не проводить вскрытия, им нужно было подождать, чтобы узнать больше деталей.
Учитывая долгие периоды непрерывной темноты и опасного холода, октябрь был самым подходящим периодом, когда самолёты могли безопасно приземлиться на Южном полюсе. Между тем, люди, проживавшие на базе, использовали свободное время, чтобы собрать дубовые обрезки и сделать из них гроб. Они погрузили тело Маркса в самодельный гроб и поместили его на временное хранение в хранилище базы, где холодный климат должен был сохранить его останки до конца зимы.
30 октября самолёт перевёз тело со станции Амундсена-Скотта в Крайстчерч, Новая Зеландия, где судебный патологоанатом доктор Мартин Сейдж, наконец, смог провести вскрытие. Время, прошедшее между смертью и осмотром, не помешало Сейджу сделать тревожное заключение: Маркс умер не от естественных причин. Согласно результатам вскрытия, он проглотил около 150 миллилитров метанола – это примерно бокал вина. Метанол – это тип спирта, используемый для очистки научного оборудования в Антарктике: он слегка сладкий, бесцветный и токсичный даже в небольших количествах, что означает, что смертельную дозу можно легко добавить в чей-то напиток без ведома.
Людям, которые жили и работали с Марксом до его последних часов, трудно было поверить, что он покончил с собой. Он прекрасно жил в суровой красоте Антарктики. Он проводил важные исследования в обсерватории, а когда не работал, компанию ему составляли друзья и Уолтер, на которой он собирался жениться. Но если Маркс не отравился, то, получается, что его коллеги, возможно, делили дом с убийцей больше полугода.
Безрезультатное расследование
Поскольку Антарктика регулируется договором, подписанным 54 странами, расследование преступлений может быть головной болью. Маркс был родом из Австралии и работал на американскую станцию, но умер в пределах зависимой территории Росса — сектора Антарктики, на которую претендовала Новая Зеландия. К октябрю Новая Зеландия взяла на себя расследование инцидента.
Коронер Крайстчерча начал расследование в 2000 году, оно заняло годы и включало несколько слушаний. Детектив старший сержант Грант Уормалд рассмотрел четыре возможные причины смерти: Маркс выпил метанол случайно; он выпил его, чтобы расслабиться; он выпил его, чтобы убить себя; кто-то специально добавил спирт в его напиток. В 2006 году Уормалд заявил, что самоубийство было наименее вероятным объяснением смерти молодого учёного, сославшись на его многообещающую карьеру и отношения.
Более вероятно, что Маркс решил выпить растворитель, чтобы опьянеть, но переборщил с дозой. Он любил выпить и, как известно, употреблял алкоголь, чтобы справиться с синдромом Туретта. Но Уормалд нашёл одно доказательство того, что Маркс выпил метанол не специально: он имел доступ к большому количеству алкоголя на базе и, будучи опытным в этом деле, он прекрасно осознавал риск употребления незнакомых веществ. Когда ем устало плохо, он вёл себя так же растерянно, как и остальные члены команды. Это говорит о том, что он понятия не имел, что в его теле был яд.
Уормалд пришёл к следующему выводу: «На мой взгляд, скорее всего, доктор Маркс проглотил метанол неосознанно». Но как именно метанол попал в организм Маркса — и если это не был несчастный случай, кто мог отравить его — оставалось загадкой.
Согласно New Zealand Herald, некоторые эксперты критически отнеслись к лечению Маркса Робертом Томпсоном в последние часы его жизни. Уильям Сильва, который работал врачом на соседней антарктической станции, просмотрел медицинские записи Томпсона, сделанные в тот день, и поставил под сомнение некоторые аспекты его лечения. Томпсон имел доступ к анализатору крови Ektachem, устройству, которое могло обнаружить опасные уровни метанола в организме пациента и, вероятно, побудить врача принять соответствующие меры. Но литий-ионный аккумулятор разрядился, а это означало, что его изъятие приведёт к перезагрузке электронной памяти. Ektachem был отключён в день смерти Марка, и для того чтобы перевести его на резервное питание, Томпсону потребовалось бы перекалибровать его — процесс, который занимает от 8 до 10 часов.
Позже Томпсон сказал, что он был слишком занят, чтобы заботиться о Ektachem. Он также сказал, что устройство было трудным в использовании и обслуживании — заявление, которое Сильва оспаривал. По словам Сильвы, анализатор крови Ektachem «довольно прост», кроме того, Томпсон мог бы позвонить в бесплатную техническую поддержку производителя, если бы у него возникли проблемы с ним.
Томпсон никак не реагировал на показания Сильвы. Связаться с ним на более поздних стадиях расследования оказалось невозможным, поскольку он, по-видимому, выпал из поля зрения. Его никогда не обвиняли в каких-либо правонарушениях.
Национальный научный фонд (ННФ), американская организация, которая управляет станцией Амундсена-Скотта, согласно сообщениям, мало что сделала, чтобы прояснить ситуацию. Когда Уормалд попросил предоставить отчёты о смерти Маркса, ННФ был не готов, заявив, что у него нет никаких документов, которые имели бы отношение к расследованию. Фонд, как сообщается, также проигнорировал его просьбы, когда он попросил результаты лабораторных тестов, проведённых со скудными доказательствами, которые были найдены в комнате и на рабочем месте Маркса.
ННФ отрицает характеристику Уормалда насчёт того, как способствовали проведению расследования. В заявлении для Mental Floss представитель сказал: «ННФ слаженно сотрудничал с офисом коронера Крайстчерча и полицией Новой Зеландии для решения этой трагической ситуации. Доктор Маркс был важным членом антарктического научного сообщества. ННФ продолжает выражать глубокие соболезнования его семье, друзьям и коллегам».
Но согласно Уормалду, вся полезная информация, которую он получил от правительственного агентства, является продуктом его собственного упорства. Только благодаря его настойчивости ННФ согласился разослать опрос 49 членам экипажа, которые присутствовали на станции в момент смерти Маркса. Сначала фонд проверил вопросы, чтобы убедиться в том, что они не были противоречивыми, и когда они были, наконец, отправлены по почте, они пришли с пометкой о том, что участие не является обязательным. Только 13 из 49 коллег Марка ответили.
Трагический несчастный случай или идеальное преступление?
Без особого сотрудничества со стороны Национального научного фонда и без твёрдых зацепок расследование не продвинулось вперёд. Оно было приостановлено в 2008 году, когда коронер Ричард Макэлри опубликовал отчёт, в котором говорилось, что никакие выводы не могут быть сделаны об обстоятельствах отравления Маркса. Ссылаясь на отчёт от 2000 года, основанный на медицинских заметках о случае, в котором говорилось, что нет оснований подозревать убийство или случайное отравление, Макэлри писал: «Я не согласен с тем, что случайное отравление и даже злой умысел стоит игнорировать без полного и надлежащего расследования». Его главным выводом было то, что дезорганизация дела указывала на «срочную необходимость установить всеобъемлющие правила расследования и ответственности за смерть в Антарктике на справедливой и открытой основе».
Не считая криминальных Интернет-форумов, чёткое представление о том, что случилось с Марком, так и не появилось. У него не было явных врагов на станции Амундсена-Скотта, и не было никаких доказательств причастности кого-либо из работников базы к преступлению.
Поскольку расследование его смерти породило больше вопросов, чем ответов, история Родни Маркса занимает странное место в истории антарктических трагедий. Вождение по утверждённым маршрутам может снизить риск падения в расщелину, а запрет шахмат может препятствовать дракам, но этот конкретный инцидент не оставил очевидного пути к предотвращению подобных событий в будущем. Неясно даже, следует ли отнести смерть Маркса к причудливым несчастным случаям или редкими актами насилия на континенте Антарктида.
По состоянию на 2019 год, всё ещё не существует системы для расследования убийств, которые происходят на континенте. При таком большом количестве территориальных претензий общее правило гласит, что юрисдикция принадлежит стране, где родилось лицо, совершившее преступление, и станции, где произошёл инцидент. Это означает, что если российский исследователь нападает на кого-то на российской станции, как это было в октябре 2018 года, дело рассматривается российскими властями. Но всё становится сложнее, если американец совершает преступление на российской базе, и в этом случае обе страны могут претендовать на расследование. Ситуации, когда в результате преступления есть тело, а очевидного преступника нет, конечно, ещё сложнее.
До смерти Марка это была проблема, с которой никогда прежде не сталкивались страны, работающие в Антарктике. На континенте до сих пор не проводилось судебного разбирательства по делу об убийстве, хотя вопрос о том, в действительности ли было совершено убийство, остаётся без ответа.
