Ультрафиолет опасен. Мы привыкли защищаться от него, нанося на кожу специальные кремы. Но, похоже, перестарались. Медики вновь считают Солнце полезным для здоровья.

Каждый год — обследование на рак кожи. Лучше лишний раз подстраховаться. Светлокожие, как она, — в группе риска. Женщина-врач внимательно осматривает через лупу родинки на ее теле. Некоторые фотографирует крупным планом, чтобы проверить, как они изменятся через год. И на прощание советует регулярно загорать. Без крема и других защитных средств. Даже в полдень, на самом солнцепеке.

Звучит, как если бы онколог прописал от рака легких курить сигареты — по пачке в день. И обязательно глубоко затягиваться.

По классификации Международного агент­ства по изучению рака, штаб-квартира которого находится во французском Лионе, ультрафиолетовое облучение относится к «первой категории факторов риска развития злокаче­ственных новообразований кожи». Кроме того опасные лучи ускоряют старение кожи и могут повредить глаза.

Канцерогенность ультрафиолета выявили в 1960-е. Тогда загар считался символом высокого статуса — его ввела в моду Коко Шанель. Те, кому это было по карману, загорали на Ривьере. Конечно, без солнцезащитного крема. Потом появились солярии, которые гарантировали стойкий загар круглый год. За здоровый внешний вид кое-кому пришлось расплачиваться жизнью. Именно любители загара, злоупотреблявшие тогда соляриями, заполняют сейчас приемные дерматологов, увешанные плакатами с изображением подозрительных родинок. На вид не лучше, чем фото изъеденных никотином десен на пачках сигарет. Впрочем, у 90 процентов пациентов диагностируют лишь «светлый» рак кожи. Он почти не дает метастазов и хорошо лечится. Не то что злокачественная меланома. Без своевременного лечения «черный» рак кожи в каждом шестом случае приводит к смерти.

С солнечной вакханалией давно покончено. Солнце все так же остается для нас источником тепла и света, но вот уже несколько десятков лет мы стараемся в буквальном смысле не подпускать его близко к телу. Наносим на кожу крем от загара. Укутываемся, несмотря на зной. В Германии три четверти жителей никогда не выходят на солнце без защитных средств. Загар важен лишь для одного из десяти немцев — по крайней мере, если верить телефонным опросам.

Но в последнее время медики все чаще выступают за «реабилитацию» солнца. Кто бы мог подумать, что немецкое федеральное ведомство по радиационной защите порекомендует выходить на солнце без защитного крема. Естественно, с соблюдением новых правил, одобренных 20 научными организациями страны. За солнечные ванны в умеренных дозах уже много лет ратует и министерство здравоохранения Великобритании, следуя примеру Австралии — мирового лидера по уровню заболеваемости раком кожи.

Что же это творится?

Медицинская статистика за последние десять лет по разным странам показывает, что пребывание на открытом солнце может быть полезным для здоровья. Невероятно, но факт: датчане, регулярно подвергавшиеся солнечному облучению, болеют «черным» раком кожи не чаще, чем те, кто избегает солнца. Есть даже данные, что люди, работающие на открытом воздухе, страдают злокачественной меланомой реже, чем офисные работники. А загорелые — реже, чем бледнокожие. Очевидно, что в случае с меланомой важна не частота, а правильная дозировка солнечных ванн. Но об этом чуть позже.

А для начала еще более удивительный факт: датчане, которые на протяжении 26 лет так часто бывали на солнце, что у них развился «светлый» рак кожи, меньше подвержены инфарктам и переломам тазовых костей.

Показательны и результаты двадцатилетних наблюдений за состоянием здоровья 30 тысяч шведок в возрасте от 25 до 64 лет. Выяснилось, что риск внезапной смерти среди тех, кто избегал солнца, оказался вдвое выше.

Значит, для здоровья вреден не только избыток, но и недостаток солнечного света?

Доказательств благотворного влияния солн­ца на здоровье немало. К примеру, жители южных регионов гораздо реже северян страдают от гипертонии, сердечно-сосудистых и аутоиммунных заболеваний, диабета первого типа и рассеянного склероза.

 А в Иране за период с 1989-го по 2006 год уровень заболеваемости рассеянным склерозом подскочил в восемь раз. Возможная причина — дефицит солнечного света. После исламской революции 1979 года иранские мужчины одеваются строже, а большинство женщин выходят на улицу, прикрыв вообще все тело.

В северных климатических зонах люди чаще болеют в «темное время» года. Не зря даже депрессию тут называют сезонной. Чем короче световой день, тем выше давление у гипертоников и больше случаев поражения коронарных сосудов сердца. Например, в Англии риск внезапной смерти от таких заболеваний среди мужчин в зимний период почти на 40 процентов выше, чем летом.

Раньше считалось, что виной всему высокая влажность в сочетании с холодом. Солнце в расчет не принимали. Сейчас уже накоплено множество данных о том, как благотворно солнечные лучи влияют на организм, проникая в него через кожу и глаза.

А имя врача, впервые доказавшего важность Солнца для здоровья, вычеркнуто из истории. Кто он такой?

Берлин, 1919 год. Блеклый февральский свет едва просачивается в узкие дворы рабочего района Пренцлауэр-Берг. Над домами стелется удушливый угольный дым. Многие жители страдают от недоедания. У 36-летнего педиатра Курта Хульчинского четыре маленьких пациента. В свои три-четыре года они еще не умеют ходить. Грудная клетка у них расширена книзу, ребра выпирают, ноги и позвоночник заметно искривлены. Деформированы и кости рук — дети опираются на них, когда ползают. Малыши страдают от тяжелейшего рахита. После Первой мировой войны его симптомы наблюдаются почти у половины немецких детей.

И Хульчинский знает, в чем дело. Ослабленному детскому организму не хватает кальция — главного строительного материала костей и зубов. Кальций в таблетках не действует. Нужен рыбий жир. Но он в страшном дефиците.

Наблюдательный врач замечает, что все пациенты у него болезненно бледны. И решается на эксперимент: надевает им защитные очки сварщиков и сажает перед ртутно-кварцевой лампой, излучающей ультрафиолетовый свет. Эти приборы, имитирующие эффект «горного солнца», — альтернатива дорогой гелиотерапии в Швейцарских Альпах. С начала XX века ими лечат туберкулез . Убить туберкулезную палочку солнечные ванны, конечно, не могут. Но течение болезни иногда смягчают, жаль, не у всех.

С маленькими пациентами Хульчинского все получается иначе. Каждые два дня он слегка повышает длительность облучения — и доводит ее в итоге с двух минут до двадцати. В дополнение к ультрафиолетовой терапии он прописывает малышам кальций в таблетках.

«Всего через четыре месяца хилые, вялые и болезненные дети стали крепкими, здоровыми и бодрыми», — позже констатирует он. На рентгеновских снимках видно, что кости выправились. 8 мая 1919 года выдается погожий день. Хульчинский прерывает сеанс искусственного облучения. И посылает детей на улицу — по­греться на настоящем солнышке.

Он публикует результаты исследований. Сенсационная новость: ультрафиолет излечивает от рахита. По всей стране открываются общедоступные салоны «кварцевания». Ультрафио­летовые лампы вкручивают даже в городские фонари. Открытие Хульчинского исцеляет миллионы детей. В 1929 году он выдвинут на Нобелевскую премию по медицине.

Но затем к власти приходит Гитлер. И германское медицинское сообщество, еще вчера чествовавшее Хульчинского, исключает его из всех профессиональных союзов из-за еврейского происхождения. Забытый всем миром, Хульчинский умирает в 1940 году в Египте.

А вскоре сделано еще одно важнейшее открытие: при облучении кожи ультрафиолетом в организме растет содержание витамина D. Он необходим для усвоения кальция и фосфатов в кишечнике. Это не совсем обычный витамин — по принципу действия он ближе к гормонам. И, в отличие от других витаминов, вырабатывается самим организмом — причем даже если солнечный свет попадает только на часть тела. С пищей мы получаем лишь десять процентов витамина D, больше всего его в рыбьем жире, жирной рыбе и высушенных на солнце грибах.

При недостатке витамина D снижается минерализация костей, как это было у берлинских детей в 1920-х.

Сейчас в немецкой столице такие случаи практически не регистрируются. Когда-то рахит был настолько распространен в сумрачных промышленных центрах Великобритании, что его даже называли «английской болезнью». Сейчас там на миллион детей не больше 40 больных рахитом. И почти все они — темнокожие. Дело в том, что темная пигментация — это естественная защита от ультрафиолета. Она хороша для юга с его интенсивным солнечным излучением. Но на севере солнца и так мало, а из-за темной кожи витамин D вырабатывается в минимальных дозах.

При остром дефиците витамина D кальций вымывается из костей, они начинают деформироваться. У ребенка может «вырасти» горб. У пожилых кожа вырабатывает вдвое меньше витамина D, чем в молодости, и происходит остеомаляция — размягчение скелета. Этот витамин важен и для мускулов: его нехватка вызывает мышечную слабость и ведет к заболеваниям опорно-двигательного аппарата.

Рецепторы, реагирующие на витамин D, есть у самых разных клеток организма. Он участвует, например, в работе иммунитета. Его дефицит отмечен при сердечных нарушениях, раке кишечника, слабоумии, рассеянном склерозе, диабете и другие хронических болезнях. Но если на состояние костей витамин D влияет напрямую, то тут прямая причинно-следственная связь не установлена.

А многим не нужны научные доказательства. Они и так готовы принимать витамин D для профилактики чуть ли не всех болезней.

Самые популярные средства с витамином D — биоактивные добавки (БАД). Продажи их растут на 25 процентов в год. В прошлом году только в Германии аптеки и онлайн-магазины продали биодобавок с витамином D на 124 миллиона евро. А ведь ими торгуют еще и магазины косметики и бытовой химии. Для производителей это доходный бизнес. БАД — не лекар­ственный препарат, поэтому не нужно платить за доказательство его эффективности и выявление побочных эффектов. А сэкономленные деньги можно вложить рекламу в интернете и хвалебные статьи о «чудо-добавках». Из этого потока информации очень трудно выудить по-настоящему научные факты. Тем более что многие врачи рекомендуют принимать биоактивные добавки — по принципу «хуже не станет».

Навредить они и правда могут лишь в очень больших дозах. Но какая от них польза? Крайне незначительная или вовсе никакая — так отвечают на этот вопрос авторы последних исследований. Результаты сотен тестов применения БАД в более чем 100 различных случаях показали: их благотворный эффект либо вообще не проверялся по правилам контролируемого исследования, либо не был подтвержден.

Эксперты из Международного института профилактических исследований (iPRI) во Франции идут в своих выводах еще дальше. Низкий уровень витамина D — это лишь симптом, а не причина болезни, считают они.

Даже по­следние данные о его роли в профилактике остеопороза и неустойчивости при ходьбе разочаровывают. Эксперты Американского агентства исследований и оценки каче­ства медицинских услуг категоричны: прием витамина D теоретически может немного снизить риск случайного падения и смерти, но лишь в пожилом возрасте или среди пациентов, нуждающихся в специализированном уходе.

Чтобы вынести окончательный вердикт, в США, Европе и Новой Зеландии организовали масштабные исследования витамина D с участием 75 тысяч испытуемых в возрасте от 50 лет. Первые результаты будут в этом году.

Есть и другой вопрос: оказывает ли витамин D при приеме в форме БАД такое же воздействие на организм, как и при естественной выработке в коже? Почему бы просто не выйти на солнце, чтобы организм сам о себе позаботился? Тем более что для этого достаточно короткого перерыва в работе. Если дважды в неделю принимать солнечную ванну от пяти до 15 минут (в зависимости от типа кожи), то уровень витамина D в организме за считаные недели повысится вдвое. Подтверждено результатами исследования, проведенного в Новой Зеландии.

Что важно, «передозировка» при этом исключена. Когда организму достаточно витамина D, его выработка просто прекращается.

В средней полосе для восполнения потребности в витамине D хватит короткой солнечной ванны для рук, лица и ладоней два-три раза в неделю. Но чтобы ультрафиолет подействовал, нужно загорать без солнцезащитного крема, не доводя при этом процедуру до покраснения кожи.

Лишний раз погреться на солнце? Тут нас не нужно уговаривать. Ведь солнечный свет бодрит, улучшает настроение, дает силы, делает нас романтичнее и щедрее. Возможно, из-за того, что через кожу стимулирует выработку бета-эндорфина.

Этот естественный аналог морфина ослабляет боль, вызывает эйфорию. И — зависимость. Дэвид Фишер, специалист по раку кожи из Гарвардского университета, подтвердил этот эффект ультрафиолетового облучения, проведя эксперимент на мышах. Вот почему многие люди буквально одержимы солнечными ваннами. «Это просто уловка эволюции, позволяющая выманить нас на солнце, чтобы укрепить наши кости с помощью витамина D», — считает Фишер.

Слава витамина D грозит затмить другие полезные свойства солнечного света. Например, воздействие длинноволновых ультрафиолетовых лучей — УФА. Недавно ученые открыли, что они проникают глубоко под кожу и активизируют там молекулы монооксида азота (NO)х.

Это ядовитый газ, который содержится в том числе в автомобильных выхлопах. Но в организме он — универсальный многоцелевой инструмент. Монооксид азота работает как нейротрансмиттер, помогает бороться с бактериями, грибками и, возможно, раковыми клетками, выполняет важную функцию в механизме эрекции, участвует в процессе считывания генетической информации и регенерации тканей. А еще расширяет кровеносные сосуды и тем самым снижает артериальное давление, предотвращая приступы гипертонии, стенокардии и даже инсульт. В 1998 году за это открытие трое американских ученых — Роберт Фарчготт, Луис Игнарро и Ферид Мюрад — были удостоены Нобелевской премии в области медицины.

NO могут вырабатывать многие клетки, и клетки кожи тут не на последнем месте. Их роль выявили в 2009 году исследователи под руководством дюссельдорфского микробиолога Кристиана Оплендера. Воздействие на руку УФА-лучами в дозировке, равноценной 45-минутному облучению солнечным светом, позволило в среднем более чем на десять процентов снизить артериальное давление у здоровых участников эксперимента.

Пока известно, что эффект сохраняется в течение часа после процедуры. Могут ли УФА-лучи оказывать долгосрочное влияние на сосуды? Это предстоит выяснить.

Яркий свет днем и темнота ночью усиливают «циркадную амплитуду» — четкость ритма сна и бодрствования. В зависимости от количества света, попадающего на сетчатку глаз, биологические часы регулируют режим активности и покоя, синхронизируя все клетки организма. Ночью шишковидная железа (эпифиз) вырабатывает «гормон сна» — мелатонин. И переключается на производство серотонина, как только яркий утренний свет сигнализирует мозгу о завершении фазы покоя. Серотонин активизирует мозг и улучшает настроение.

Слишком слабый свет днем (как в большин­стве закрытых помещений) и слишком яркая иллюминация вечером сбивают биологические часы и нарушают сон. А это грозит психиче­скими расстройствами и нарушением обмена веществ.

Исследования, проведенные в одной из милан­ских клиник, показали: сильнее всего на биоритмы действует утренний свет. Пациенты с биполярным расстрой­ством приходили в норму и выписывались раньше остальных, если окна их палаты выходили на восток — навстречу утреннему свету.

А полуденный свет меньше влия­ет на смену фаз биологиче­ских часов, зато усиливает контраст между ночной и дневной фазами циркадного ритма.

Количество света тоже имеет значение. Чем лучше организм «заправился» светом за день, тем меньше вероятность, что ночные световые помехи вызовут сбой в работе шишковидной железы. Это доказывают тесты, проведенных в Южной Корее. После занятий спортом на открытом воздухе испытуемые спали лучше, чем после тренировок в зале.

Когда показатели освещенности в наших широтах падают с летних 100 тысяч люкс до зимних 3500, организм, скорее всего, начинает вырабатывать меньше серотонина и больше мелатонина. Чем короче дни, тем хуже самочувствие. У 15–20 процентов населения появляются симптомы «зимней хандры»: подавленность, раздражительность, склонность к перееданию, сонливость. Иногда она перерастает даже в клиническую сезонную депрессию.

От этого помогают не только таблетки и светолечение, но и простой «народный метод» — прогулка по часу в день. Даже в пасмурную погоду дневной свет на открытом воздухе в десять раз ярче, чем освещение дома или в офисе.

После изобретения электрического освещения мы замкнулись в четырех стенах. Насколько вреден такой образ жизни, показало недавнее педиатрическое исследование, выявившее, что в странах Восточной Азии 90 процентов детей страдают близорукостью. И виной тому не любовь к чтению книг, а нехватка света. Очень может быть, что недостаток света вреден не только для глаз. У тех, кто проводит много времени в плохо освещенных помещениях, чаще диагностируется кариес, снижается успеваемость и трудоспособность.

Солнечный свет не заменить таблетками и лампами. И упущенные возможности не наверстать за летние каникулы.

У того, кто редко бывает на солнце, а в отпуске решает всласть позагорать, риск заработать рак кожи гораздо выше, чем у людей, регулярно принимающих солнечные ванны в умеренных дозах. Объяснение этому феномену пока не найдено. Но есть гипотеза, что привыкшие к солнечному свету клетки кожи эффективнее исправляют те генетиче­ские по­вреждения, которые вызваны ультрафиолетовыми лучами.

Главные враги кожи — нерегулярные солнечные ванны, солнечные ожоги и солярий. В соляриях используют УФА-лучи, которые хоть и обеспечивают загар, но никак не укрепляют естественную защиту от облучения. Вот почему в некоторых странах Европы загорать в соляриях разрешено только с 18 лет. А в Австралии они вообще запрещены. Но время от времени австралийцам тоже приходится подставлять тело под солнечные лучи, чтобы выработать необходимое количество витамина D. Поэтому тотальную «солнцезащиту» теперь вытесняет индивидуальный подход: назначая солнечные ванны, врачи варьируют их продолжительность в зависимости от интенсивности ультрафиолетового освещения и типа кожи.

Переменившееся отношение медиков к солнечным ваннам чутко уловил и бизнес. Уже по­явилось множество мобильных приложений и «умных» браслетов с датчиками УФ-излучения, предупреждающих о «передозировке». Полную гарантию безопасности техника дать не может. Но позволяет наслаждаться солнцем с умом.